Он заметил её на институтском стадионе, в секции прыжков в длину. Потом она убежала, а он даже не знал, с какого она факультета. Он стал ходить на физкультуру, хотя раньше приносил справку из секции тенниса, и ему ставили зачёт.
На четвёртый раз она снова пришла прыгать, он любовался ею и мечтал, что они познакомятся.
Сбылось и это. Правда, она была не слишком ласковая. «Привет, как дела?» – «Нормально, спасибо». Вот это «спасибо» смущало, было в нём что-то пустое, безразличное. И никогда не спросит: «А как у тебя дела? А ты как?».
Он провожал её из института. Ему нравилось ехать с ней в автобусе. Они садились, он придвигался ближе, чувствовал её жёсткий локоть и горячее бедро. «Ты очень прислоняешься, мне тесно», – сказала она однажды. Он сказал: «Потому что ты мне очень нравишься». – «Тогда позови меня в кафе, в гости, да хоть в театр, что ли. Хватит портфель за мной таскать, как в пятом классе», – сказала она, продолжая глядеть прямо перед собой.
Они побывали у всех его друзей, прошлись по кафе, даже были в «Современнике» и на Таганке, но целоваться она не хотела.
А он мечтал переспать с ней, наконец.
Сбылось. Это было ужасно. На даче у приятеля они оба напились, особенно она. Он дотащил её до кровати, раздел. Разделся сам. Ничего не получалось. Она спала, дыша тяжело и ровно, а он пытался помочь себе руками; ладно, всё, хватит подробностей! В общем, наутро она, разглядывая бельё, сказала: «Значит, ты меня всё-таки вы***л». Как про погоду: «Значит, был дождь».
Хотя это была неправда, к сожалению.
Через пару дней она осталась у него ночевать – теперь уже по-настоящему. Было очень хорошо. Потом – ещё несколько раз.
Потом исчезла. Он нашёл её через месяц: было лето, она оказалась в Тульской области, в маленьком городке, у родственников, в частном секторе; это совсем не вязалось с её современным и даже модным обличьем. «Кто тебя звал?» – сказала она вместо «как хорошо, что ты меня нашёл», – он мечтал, что она именно так скажет. Хотел повернуться и уйти, но всё-таки спросил: «Зачем ты уехала?» – «Я беременна, – сказала она. – Кажется, от тебя. Но ты про это забудь. Всё, привет». Он молчал. «Собачку отвязать?» – и она лениво пошла к будке, где овчарка лаяла и гремела цепью.
На секунду подумалось – а кого он, собственно, любит? Что он любит? Сильные ноги и маленькую грудь, равнодушные глаза, бесстыдное называние вещей своими грубыми именами? И это – всё?
Он схватил её за руку, повернул к себе. «Выходи за меня замуж, пожалуйста. Я тебя люблю!» – он упал на колени, уткнулся лицом ей в живот. «Я, в общем, тоже, – вздохнула она и погладила его по голове. – Но рожать не буду, учти».
Хорошо, хорошо, хорошо.
Вернее, очень плохо. Свадьбы не было – она не хотела. «Зачем же ты вышла за меня замуж?» – «Поддалась на твои уговоры».
Ужасные три года. Он всё время её упрашивал, уговаривал, урезонивал. Не бросать институт на последнем курсе, не пить вчерашнее вино с утра пораньше, не курить в постели среди ночи, не уезжать на пол-лета в Верхнюю Сванетию. А главное – умолял не бросать его.
Потом устал умолять. Они развелись.
Потом были ужасные десять лет. Она примерно раз в год звонила, и он бежал к ней, иногда в другой город ехал, оставляя беременную жену, или ребёнка с коклюшем, и целых две жены не вынесли такого безобразия, и ушли от него.
Хотя все эти побеги не кончались ничем. «Я просто хотела на тебя посмотреть». Просто посмотреть, вы понимаете?
Потом она исчезла окончательно.
Он был уверен, что она совсем пропала. Устроилась на тихую работу вон в том маленьком городке Тульской области; уехала из России; а может, и вовсе умерла.
Но нет! Вдруг она возникла вновь, и как лихо! Он увидел её по телевизору. У неё была большая фирма, целая сеть тренинг-центров. Внимание: тренинги для тех, кто собирается тренировать будущих бизнес-тренеров. Дериватив третьего уровня; деньги из воздуха; сучка, одним словом.
Вот тут у него появилась новая мечта, пятая по счёту. Было: увидеть, познакомиться, трахнуть, жениться. А теперь – жестоко послать.
Он мечтал, что она обнищает, заболеет, все её бросят, и вот, она придёт к нему и скажет, что ей не на что жить. Попросит буквально на хлеб и молоко.
А он, обливаясь слезами любви и жалости, сквозь тьму в глазах и боль в груди – он скажет ей: «Нет!».
Вы знаете, эта мечта тоже сбылась. Почти.
Она разорилась, она попала под суд, она едва избежала тюрьмы, она заболела, она совсем одна, живёт в крохотной квартирке на краю города – а он стоит у её дверей и умоляет, чтоб она взяла сумку продуктов и немножко денег.
© Виктор Драгунский