Перед глазами всегда встаёт картина из последнего (1991) посещения алма-атинского зоопарка: бетонный мешок с грязной водой, а на краю сидит на жопе чумазый, маслянисто-жёлтый полярный медведь. Просто сидит и тупо смотрит на лыбящуюся публику. Жара, естественно (Алма-Ата ж, лето). А ему по фиг. Ему уже просто плевать. У него во взгляде было ТАКОЕ... пустота... обречённость... тоска, которая давно уже задавила чувство ненависти к тем, кто его сюда посадил, и к тем, кто сейчас на него пялится, тычет пальцами и кидает куски булки, забив на запрещающую надпись. А неподалёку в клетке три на три - бородач-ягнятник. Недвижен. Вот у него во взгляде - ничего, кроме ненависти.
Купался с дельфинами-афалинами в секретном дельфинарии (Севастополь, бухта Казачья). Давно уже это было. Не спрашивайте, как я туда попал. Меня вытащили из воды посиневшим от холода, чуть ли не судороги уже были. Никакого ж гидрокостюма - только плавки и ласты. А я не хотел вылазить. Жуть, как не хотел. А дельфины не хотели отпускать. Это было ОБЩЕНИЕ. Хоть они и отгорожены от моря сеткой (здоровенный такой вольер, и рыба в нём была). Их исследовали, чтобы сделать боевыми пловцами на службе военно-морского флота. Мы с ними об этом долго говорили, и я, помню, просил у них прощения за это. Это было искренне с обеих сторон. И весело. Они встретили меня, как старого приятеля, и громко орали, когда я уходил. А так не хотелось...
Просто прочитал вот это. И грустно стало. И стыдно за двуногих, которые изо всех сил желают звучать гордо. Дрессировщики... бабло ж капает, чо. А остальное - чешуя.
Голубая мечта (я уже говорил как-то) - подружиться с дикой косаткой и плавать вместе в океане... разговаривать и учиться у них, КАК БЫТЬ СВОБОДНЫМ.