МЁРТВАЯ ХВАТКА *
Плавно Амур свои воды несёт... а по нему вниз по течению столь же плавно несёт необычный водный караван: морской буксир, совершенно не напрягаясь, тащил открытый док типа «Амур», в котором было что-то старательно спрятано под маскировочными сетями. В корме дока ютился небольшой речной буксир.
Заканчивался сентябрь. Вода в реке и нерест лосося пошли на убыль. Было пасмурно, прохладно и пустынно. Иногда на берегу появлялся лось, иногда хозяин тайги медведь, а иногда и сам хозяин округа, нанаец. Поглазев на непривычную картину, каждый из них величаво удалялся по своим делам: «Поздновато будет, однако...»
На плавучем же острове жизнь шла своим чередом, только в более быстром темпе, а центром её был док и то, что в нём было спрятано. А скрывался под маскировочными сетями головной заказ – ПЛА проекта 671ртм, это которая «Victor III» по-НАТОвски. Экипаж вместе со сдаточной заводской командой сплавляли его в славное Приморье для укрепления обороноспособности нашей необъятной Родины, тогда ещё – Союза.
Закончилась суета-суматоха швартовых испытаний и такого серьёзного дела, как «отход». Впереди – гонка и горячность ходовых и государственных испытаний. А теперь, на речке – самое время передохнуть и расслабиться, но энергичные партполитработники старательно отрабатывали свой кусок хлеба с маслом и беспощадно терзали народ собраниями, совещаниями, политинформациями и прочей белибердой.
Однако супротив природы не попрёшь. А природа: бескрайний простор, тишь, глушь, безлюдье... всё настраивает на философский лад. От вселенской тоски страшно хотелось чего-нибудь выпить. И заводская сдаточная команда глушила вовсю – благо, спирта немеряно. Экипажу оставалось только облизываться. Правда, заслуженных подводников, командиров боевых частей и дивизионов, сдаточники с удовольствием приглашали в гости, и те оттягивались в меру сил и возможностей.
Командир второго электротехнического дивизиона, старый и утомлённый службой капитан третьего ранга, бывалый подводник, вылез через люк своего отсека, уверенным движением поправил пилотку и сигарету за ухом и подозрительной походкой отправился в корму. Группа лейтенантов в курилке правой башни дока с любопытством наблюдала за действиями скитальца подводных орбит.
— Наверно, забыл, что мы не на плаву, и пошёл в корму по малой нужде!
— Наверно...
Комдив тем временем перешагнул через закрытый кормовой люк, с тоской потрогал сигарету за ухом (курить на надстройке лодки не позволял этикет) и глянул за борт.
Перед глазами разверзлась бездна! Вместо водной глади у ног внизу смутно просматривалась гладкая стапель-палуба дока – с десятиметровой высоты...
От неожиданности комдив пошатнулся, его качнуло вбок, наклонило вниз, он взмахнул руками и...
Нет, трагедии не произошло. При взмахе хилые руки подводника наткнулись на натянутую сверху маскировочную сеть и вцепились в неё мёртвой хваткой. Ноги в кожаных тапочках скользнули вниз по резине корпуса, и командир дивизиона уверенно повис на маскировочной сети, как флаг в мёртвый штиль на кормовой надстройке. Причём все это происходило в абсолютном безмолвии: ни оха, ни аха, ни вскрика, ни мата. Через несколько секунд, сбросив оцепенение, группа лейтенантов через пожарный трап бросилась к комдиву. Но корпус лодки круглый, и до повисшего комдива просто так не дотянуться.
— Держитесь!.. Сейчас... Пояс страховочный принесём!..
Колебания висящего каскадёра давно затухли; комдив с жутким спокойствием висел над пропастью и на голосовую связь не выходил.
Через полчаса появился с трудом найденный и не менее трезвый боцман с цепями и страховочными поясами. Кое-как дотянувшись, одели страховочный пояс на комдива, а цепи пристегнули к страховочному устройству.
— Всё, отпускайте руки! Слышите?
Слышать-то, вроде, слышит, да не отпускает. Держит! Подёргали – зашатались стойки, поддерживающие маскировочную сеть. Не отпускает! Что делать? Самым сообразительным оказался командир электротехнической группы, он же первый заместитель комдива в бою и труде. Сбегал за ножницами, дотянулся кое-как и вырезал дырки в сетке. Поймали комдива, а он в обморочном шоке; отнесли и уложили в каюте, установив наблюдение. Пальцы разжались и выпустили обрезки сети только через полтора часа. Проспал каскадёр глубоким сном больше двенадцати часов – до следующего подъёма Флага. Проснулся, как ни в чём ни бывало. А на восторженные рассказы о выдержке своей и выносливости небывалой отвечал небрежно и неподражаемо: «Да ты чё? Ни хрена ж себе...»
* из неизданного сборника "Не потонем!"
Однако супротив природы не попрёшь. А природа: бескрайний простор, тишь, глушь, безлюдье... всё настраивает на философский лад. От вселенской тоски страшно хотелось чего-нибудь выпить. И заводская сдаточная команда глушила вовсю – благо, спирта немеряно. Экипажу оставалось только облизываться. Правда, заслуженных подводников, командиров боевых частей и дивизионов, сдаточники с удовольствием приглашали в гости, и те оттягивались в меру сил и возможностей.
Командир второго электротехнического дивизиона, старый и утомлённый службой капитан третьего ранга, бывалый подводник, вылез через люк своего отсека, уверенным движением поправил пилотку и сигарету за ухом и подозрительной походкой отправился в корму. Группа лейтенантов в курилке правой башни дока с любопытством наблюдала за действиями скитальца подводных орбит.
— Наверно, забыл, что мы не на плаву, и пошёл в корму по малой нужде!
— Наверно...
Комдив тем временем перешагнул через закрытый кормовой люк, с тоской потрогал сигарету за ухом (курить на надстройке лодки не позволял этикет) и глянул за борт.
Перед глазами разверзлась бездна! Вместо водной глади у ног внизу смутно просматривалась гладкая стапель-палуба дока – с десятиметровой высоты...
От неожиданности комдив пошатнулся, его качнуло вбок, наклонило вниз, он взмахнул руками и...
Нет, трагедии не произошло. При взмахе хилые руки подводника наткнулись на натянутую сверху маскировочную сеть и вцепились в неё мёртвой хваткой. Ноги в кожаных тапочках скользнули вниз по резине корпуса, и командир дивизиона уверенно повис на маскировочной сети, как флаг в мёртвый штиль на кормовой надстройке. Причём все это происходило в абсолютном безмолвии: ни оха, ни аха, ни вскрика, ни мата. Через несколько секунд, сбросив оцепенение, группа лейтенантов через пожарный трап бросилась к комдиву. Но корпус лодки круглый, и до повисшего комдива просто так не дотянуться.
— Держитесь!.. Сейчас... Пояс страховочный принесём!..
Колебания висящего каскадёра давно затухли; комдив с жутким спокойствием висел над пропастью и на голосовую связь не выходил.
Через полчаса появился с трудом найденный и не менее трезвый боцман с цепями и страховочными поясами. Кое-как дотянувшись, одели страховочный пояс на комдива, а цепи пристегнули к страховочному устройству.
— Всё, отпускайте руки! Слышите?
Слышать-то, вроде, слышит, да не отпускает. Держит! Подёргали – зашатались стойки, поддерживающие маскировочную сеть. Не отпускает! Что делать? Самым сообразительным оказался командир электротехнической группы, он же первый заместитель комдива в бою и труде. Сбегал за ножницами, дотянулся кое-как и вырезал дырки в сетке. Поймали комдива, а он в обморочном шоке; отнесли и уложили в каюте, установив наблюдение. Пальцы разжались и выпустили обрезки сети только через полтора часа. Проспал каскадёр глубоким сном больше двенадцати часов – до следующего подъёма Флага. Проснулся, как ни в чём ни бывало. А на восторженные рассказы о выдержке своей и выносливости небывалой отвечал небрежно и неподражаемо: «Да ты чё? Ни хрена ж себе...»
* из неизданного сборника "Не потонем!"
