Процесс изготовления самогона занимал ровно неделю. В субботу мы заводили брагу и оставляли в палатке возле печки. Через неделю с утра перегоняли и немедленно употребляли. Как говорил наш начальник Юрий Васильевич, «исключительно в профилактических целях».
В воскресенье топили баню в палатке на берегу, восстанавливали пошатнувшееся за неделю здоровье, а с понедельника по пятницу ползали по ручьям и водоразделам в поисках чего-нибудь полезного. В субботу всё повторялось.
Юрий Васильевич Бугаец был очень интеллигентным, грамотным и очень вежливым в общении человеком. Кроме этого он обладал бархатистым тембром голоса и способностью высокохудожественно излагать свои мысли. А ещё он беззаветно любил Камчатку, геологию и алкоголь.
Костёр разгорался медленно. Я сидел на камне и смотрел на мух, облепивших бидон с брагой, уже утративших способность и желание летать. Юрий Васильевич подошёл и сел рядом. Заботливо спросил:
— Как дела? Не скучаешь по городу?
Я был совсем молод и первый раз попал в поле на полгода. Кроме этого, Бугаец был другом моего отца и, видимо, испытывал нравственные страдания, поручив мне столь деликатное дело, как изготовление самогона.
— Привык уже…
И, на всякий случай, добавил:
— Мне всё здесь нравится.
— Это хорошо. Когда вернёмся в город, я обязательно напишу про тебя в стенгазете.
Я живо представил себе текст заметки со своей фотографией возле бидона с брагой, выражение лица мамы и загрустил по дому…
Юрий Васильевич откуда-то извлёк эмалированную кружку и бутерброд с красной икрой. Бутерброд представлял собой корочку хлеба с икрой вместо мякиша. Хлеб мы пекли сами, а поскольку хлебопекарные дрожжи использовались не совсем по прямому назначению, то привычную булку хлеба результат напоминал только формой. Масла у нас не было.
Неделю назад двадцатикилограммовую коробку новозеландского масла сожрал медведь. Масло хранилось в ручье, завёрнутое в синий полиэтилен и придавленное камнем. Весь запас эта тварь сожрала за одну ночь. Вместе с коробкой. Непривычный к гастрономическим изыскам организм животного не выдержал и взбунтовался. Следы этих внутренних разногласий мы ещё долго находили в лесу, определяя пути миграции гурмана по обрывкам синего полиэтилена на кустах.
Юрий Васильевич кружкой зачерпнул бурую жидкость из бидона и веткой выковыривал мертвецки пьяных мух. Из чувства солидарности он заботливо укладывал их на травке.
— Видите ли, Серёжа, — по субботам он обращался ко всем на «вы», — бездуховное потребление спиртных напитков ведёт к деградации личности, алкоголизму и зачастую к циррозу печени.
Он сделал кружкой движение из арсенала сомелье и даже попробовал взглянуть сквозь неё на солнце. Затем выпил так, как это делают в дегустационных заведениях, стараясь оценить букет из томатной пасты, дрожжей и мух. Элегантно сплюнув осадок и закусив бутербродом, продолжил:
— В связи с этим настоятельно советую относиться к процессу изготовления алкоголя не только осмысленно, но и творчески; возможно, даже с элементами культа. Степень благородства напитка и его статус зависят не столько от градусов и звёздочек, сколько от количества душевного тепла и энергетики автора. Позвольте, я расскажу рецепт божественной настойки на основе водки и золотого корня. Этот напиток, помимо приятного вкуса и аромата, обладает множественными целебными и тонизирующими свойствами. Ваш папа, кстати, утверждает, что сей бальзам также укрепляет корни волос и уменьшает потливость ног…
Юрий Васильевич зачерпнул ещё кружку. Сдув пену, выпил. Мух он уже не выбирал. Достав из портсигара сигарету «Ява», закурил.
— Так вот. Для приготовления эликсира нужно сто пятьдесят грамм корня залить пол-литром водки. Лучше литром. Добавить три-четыре ягоды клоповки и листик мяты. Закрыть и настаивать в тёмном месте.
Тут он замолчал — видимо, вспоминая детали рецепта.
— Надолго? — поинтересовался я из вежливости.
— По разным источникам, от пяти недель до полугода, — он вздохнул и снова замолчал.
— А вы сами сколько настаиваете? — я решил не сдаваться и вникнуть в детали.
Юрий Васильевич задумчиво разглядывал спящих на траве мух.
— Обычно минут пятнадцать-двадцать. Хотя ваш папа уверен, что для достижения эффекта достаточно и десяти. Но лично я с этим не согласен…
Костёр разгорелся. Я закрыл бидон крышкой и водрузил на огонь. Юрий Васильевич с сожалением повертел пустую кружку и поднялся.
— Сильно кипеть не давай! Надо на слабом огне… — с умилением глянув на мух, он отправился доигрывать партию в преферанс…
© Сергей Ерыкалкин, 1987 г.
