Про его странную толстоту (21 фут) бруствера батареи № 2 мы уже говорили; о батарее № 4 сейчас не будем. Сконцентрируемся на батарее № 3, которую ещё до боя артиллеристы прозвали Смертельной. Он там решил обойтись без бруствера с амбразурами - мол, батарея на высоком отроге, аж 8 сажен над уровнем моря, и это само по себе хорошая защита от огня атакующего корабля, можно будет стрелять через банк (ну, то есть через бруствер). Чем закончилась дуэль батареи с фрегатом "Президент", мы хорошо знаем; теперь посмотрим ещё раз, что по этому поводу пишет в своём отчёте сам Мровинский.
"Фрегат стал прямо против батареи № 4 на расстоянии 250 сажень от неё и открыл по ней самый беглый огонь".
Запомним: 250 саженей, или примерно 500 метров. Дистанция ведения огня имеет тенденцию разниться от документа к документу; однако примем "на верочку" глазомер инженер-поручика.
"Батарея, несмотря на то, что была забрасываема градом ядер, действовала своими пятью орудиями превосходно, сбила на фрегате гафель с флагом, прострелила грот- и фок-мачты, сделала четыре подводные пробоины и, вероятно, ещё другие повреждения, о которых до нас известие не дошло; зато и батарея, несмотря на выгодное возвышение её над поверхностью моря, сильно страдала".
Насчёт четырёх подводных пробоин - это он крепко приврал. Да, "Президенту" неплохо досталось. Были повреждения рангоута и такелажа, были убитые и раненые, но про дыры ниже ватерлинии он таки загнул. Я б ещё понял, если бы он сказал про пробоины на уровне ватерлинии, но ниже... Нам с ним, по ходу, разную физику преподавали.
"Чрез 1¼ часа у двух орудий была оторвана дульная часть, а у трёх остальных подбиты лафеты. Прислуги выбыло из строя больше половины. Уже после первых выстрелов неприятеля действие батареи заметно замедлилось; земля от ударявших в бруствер ядер поднималась вверх столбами, засыпала платформы и ослепляла людей. От этого и от убыли людей нельзя было орудия ни быстро накатывать, ни наводить; к концу дела батареи, платформы почти сплошь были засыпаны землёю. Бывши свидетелем действия этой батареи, я легко мог видеть, как удобно производилась стрельба на неприятельских кораблях и с какою трудностью и медленностью на нашей батарее".
При виде ада, который творился на обстреливаемой батарее, инженер-поручика начала мучить совесть - ведь это не кто-то, а именно он решил, что можно обойтись стрельбой через банк. Типа "батарея высоко, неприятель ядрами не достанет". Однако достал. Свою ошибку он чуть ниже всё ж таки признал, но...
"Тут я присмотрелся, каким образом корабли могут действовать по возвышенности: для этого неприятель накренивал свои суда, разбирал борты над портами и, дав таким образом своим орудиям должное возвышение, действовал вверх как бы по горизонтальному направлению. Тогда только я заметил свою ошибку, что расположил тут батарею для действования через банк".
Чего-чего?!
"...полагая, что батарея, расположенная на высоте 8 сажен над поверхностью моря, не будет весьма сильно подвергаться выстрелам с кораблей, батарея была построена по прямой линии и для действования через банк для того, чтобы все пять орудий могли быть поворачиваемы во все стороны. К сожалению, предположение, что выстрелы с кораблей не будут весьма опасны для батареи, оказалось ошибочным; неприятель, накренив фрегат, стал действовать по батарее точно так, как если б она была расположена на низменном месте, и, забросав её ядрами, заставил замолчать".
Накреняли фрегат? Интересно, каким это образом? Нет, мне в самом деле очень интересно, я познать хочу. Бортовых цистерн у "Президента", ясен пень, не было; значит, кренить могли только методом стаскивания всех грузов на левый борт, искусственно задирая правый. А что там может быть такого тяжёлого? Правильно, пушки и экипаж. Но если их оттащить с правого борта на левый, то чем и кому стрелять тогда? Цель-то по правому борту... Я уж не говорю о том, что карронады правого борта на левый так вот запросто не укатишь. Да и какой там крен можно было создать... курям на смех. Можно подумать, в бою экипаж больше нечем занять, кроме как грузы таскать (и да, лучше по верхним палубам, потому что законы остойчивости корабля, всякие центры и метацентры никто не отменял).
Пассаж с разбиранием бортов над пушечными портами не менее потрясающ. Пардон муа, это как? Снимаем крышку порта и ножовкой выпиливаем толстенные доски сверху над пушкой? А для карронад верхней палубы, значицца, спиливаем больверк? А обратно как? Бой-то закончится, и что, вот так вот с выпиленным дальше плавать? А закрывать порт как теперь? Или столярничать-заделывать до следующего боя? Заметим, что в вахтенном журнале "Президента" на этот счёт ничего не имеется. Равно как и в других свидетельствах участников событий. Одно дело откренить корабль для ремонта (и это имело место быть между первым и вторым штурмом), совсем другое дело в бою.
Так и вижу изумлённый взгляд главного артиллериста "Президента", 2-го лейтенанта Моргана: "А что, так можно было?!"
Вспомним школьную геометрию и посчитаем угол возвышения, необходимый для прямой стрельбы с фрегата по батарее № 3. Высоту батареи над уровенем моря примем 20 метров, т.е. даже искусственно завысим данные Мровинского. Дистанцию примем не 500 метров, а более невыгодную - 400 метров (в журнале "Президента" указано 400 ярдов по пеленгу E½N, т.е. 365 метров, так что мы и тут подыграем Мровинскому). И получаем угол на батарею (да-да, с поверхности моря, а не с ган-дека, который ещё повыше будет) ТРИ ГРАДУСА. Всего лишь три градуса! Зачем кренить корабль? Зачем пушечные порты разбирать? Три ж градуса угол возвышения, ёшкин клюз, плюс один градус сверху для достижения нужной дальности полёта ядра/бомбы) итого четыре, и это даже перелёт через батарею и перешеек...
Заврался инженер-поручик. Заврался. Ещё один штришок к участию Мровинского в Петропавловском бою. И уже можно сложить их все в систему.