– Простите, у вас случайно нет лишнего билетика?
– Случайно есть.
– О! Наконец-то повезло. Спасибо!
– Не за что. Вот, пожалуйста. С вас сорок.
– Так дёшево? С ума сойти! Вот деньги. Ещё раз спасибо!
– Пожалуйста. Рад был помочь.
– Э-э-э... Стойте! Он же использованный! Без контроля! И вдобавок на вчера!
– Ну и что?
– То есть как – ну и что? Он же не годится!
– Не годится для чего?
– Вы что, издеваетесь? Я же пришёл в театр!
– А это что перед вами, не театр?
– Ну... театр, конечно, но ведь билет на вчера! И без контроля!
– Зато за полцены.
– На кой он мне за полцены, если меня с ним внутрь не впустят?
– А зачем вам внутрь?
– То есть, как это – зачем? Вы что, псих? Я спектакль хочу посмотреть!
– Я вам расскажу. Это опера. Называется «Евгений Онегин».
– Я и без вас знаю, как она называется. Верните мои деньги! И поживее, мне ещё билет искать.
– Можете не искать. Всё равно так, как я, вам никто не расскажет.
– Не нужен мне ваш рассказ! Я в театр хочу! Забирайте свой билет и отдавайте деньги!
– Странный вы человек: ещё ничего не послушали, а уже отказываетесь. Там, кстати, всё просто как дважды два. Семья русских провинциальных помещиков, две дочери на выданье. Жених одной из них привозит с собой друга...
– Ну хватит уже! Что я, Пушкина не читал? Я оперу хочу послушать. Музыку! Вокал!
– Ладно, уговорили. Я вам спою. Вот, скажем, ария Ленского: «Куда, куда, куда вы удалились...»
– Да замолчите вы, наконец! Что вы мне кудахчете в ухо, как беременный петух?! Деньги лучше верните!
– Зря вы не хотите дослушать. Там ещё потом: «Паду ли я стрелой пронзённый...»
– Да прекратите уже! Хотя, если честно, голос у вас неплохой...
– Вот! Я же говорил. Продолжать? Или всё по порядку, с самого начала?
– Ну, я не знаю... без оркестра как-то...
– Оркестр есть.
– То есть как?
– А так. Ребята, сюда!
– Ничего себе! Они что, всё это время за углом прятались?
– Ну да. Ребята, поехали увертюру!
– Ни фига себе! Такого я ещё не видел! А откуда оркестр?
– Как – откуда? Из театра. Вот из этого самого.
–То есть... а сейчас там кто играет? Спектакль же вот-вот начнётся.
– Не начнётся.
– Почему?
– Потому что некому начинать. Мы все здесь, на улице.
– Мы все? А вы тогда кто?
– Я? Я там пою. Онегина. Меня от него уже тошнит.
– От Онегина? Но почему? Онегин – это же...
– Так. Давайте договоримся: про Онегина ни слова. А то я за себя не отвечаю. У меня удар правой – двести кило.
– Да что вы такой нервный?
– Я эту роль ненавижу!!! Всю жизнь Ленского мечтал спеть. А они не дают. Штатное расписание менять, говорят, придётся, путаница начнётся в бухгалтерии, афиши опять же новые и так далее. Послал их в задницу и ушёл. Зато здесь могу петь, кого хочу. Хоть Татьяну.
– С ума сойти! А оркестр что – тоже хочет играть Ленского, а не Онегина?
– Оркестру всё по барабану. Пол-литра на рыло, и они весь вечер мои. Дирижёру – литр.
– Да-да, конечно... И что, завтра тоже так?
– Нет, почему же? Завтра «Лебединое озеро». Приходите за полцены. Вам одна барышня здесь на тротуаре так Одиллию станцует – закачаетесь. Только не вздумайте её спрашивать про Одетту. У балерин удар ногой – до тонны. Ну, до завтра.
© Михаил Волков
