* * *
...Светлая больничная палата, наполненная весенним солнцем 1942 года. За открытой форточкой радостно щебечут птички. Заботливая молодая медсестра в накрахмаленном колпаке склоняется, заглядывая в кадр, и предлагает какие-то пилюли.
Старик лежит на белоснежной подушке, глядя прямо перед собой; кадр словно въехжает в его ввалившиеся глаза, и мы видим заключительную сцену фильма «Das Boot» – валяющиеся тут и там измазанные бетонной пылью окровавленные тела, рёв проносящихся на бреющем «харрикейнов», грохот взрывов, раскуроченные края бункера с торчащей арматурой, погружающаяся на ровном киле Лодка...
Старик тихо стонет и прикрывает глаза.
– Не надо так волноваться, – ласково произносит медсестра и вливает Старику в рот вкусную микстурку.
Дверь палаты открывается и в неё заглядывет чисто выбритый и улыбающийся шеф-мех Лодки.
– А-а, оклемался! Вот и молодец!
И они заходят в палату – шеф-мех со своим семейством, а также молодой Ульманн, всё так же в форме фенриха. У них в руках цветы, яблоки, груши и коробки с шоколадными конфетами. От них сладко пахнет знаменитым одеколоном подводников «4711».
– Ой, мы так рады, так рады!.. – щебечет супруга шеф-меха.
Заметив удивлённый взгляд старика, фенрих Ульманн поясняет:
– После того как меня вылечили, мной вплотную занималось гестапо, потому что Франсуаза была связана с маки. Однако всё обошлось, её повесили, а вот мой карьерный рост пока серьёзно затормозился. Надеюсь, что...
Шеф-мех перебивает его:
– Потом, всё потом! Сейчас нам всем положен отпуск, а потом снова в бой!
* * *
...Старик в компании семейства шеф-меха отдыхает в Тироле. Они катаются на лыжах и ужинают в уютном баре; смех и веселье, а вечером мы видим силуэт Старика визави с молодой особой на фоне заходящего тирольского солнца. Они тянутся друг к другу и сливаются в долгом поцелуе...
* * *
Вбегает веснушчатый и курносый рыжий мальчик-почтальон:
– Скажите, а кто тут из вас будет знаменитый капитан знаменитой подводной лодки типа VIIC?
– Ну, я, – отвечает Старик, ставя кружку с пивом на стол.
– Ой... я вас в кино видел!.. Там на вашу машину пьяные матросы писали!..
Мальчик, весь пунцовый от восторга, протягивает ему сложенную вчетверо телеграмму. Старик разворачивает, видит в правом верхнем углу слово «Geheim!», и лицо его становится серьёзным. Прочитав, он несколько секунд задумчиво смотрит в окно, затем на томящегося в нетерпении шеф-меха, затем молча встаёт и идёт в свой номер собирать чемоданы...
* * *
Кабинет Дёница.
– Садитесь, мой друг, – и адмирал взглядом указывает вытянувшемуся по стойке «смирно» Старику на старинный резной стул; тот садится, негромко звякнув кортиком.
– Прежде всего, с выздоровлением вас. По правде сказать, опасались худшего. И далее, чтоб не откладывать дела в долгий ящик... Думаю, вас порадует новость, что весь ваш экипаж жив-здоров, все излечились и прошли положенный курс реабилитации в различных курортных местах, ибо заслужили.
Крупным планом лицо Старика, он изо всех сил показывает гросс-адмиралу, что ни капельки не волнуется.
– Да-да, мой друг, именно так. Контузии разной степени тяжести, ушибы-переломы, нервные стрессы... всё это успешно лечится, ибо медицина Рейха достигла небывалых высот и возможностей. Все они готовы в бой, скоро встретитесь. И да, я догадываюсь, о чём вы хотите спросить...
– Лодка... – еле выдавливают губы Старика.
– Лодку подняли, вычистили, отремонтировали. Всё, что нужно, починили, заменили, стала как новенькая, даже лучше. Увеличили запас топлива, пушку убрали, поставили новое оборудование, радар, шнорхель, эхопелегатор и «больды». Но главное не это.
– А что главное, герр адмирал?
– А главное то, что теперь вы войдёте в состав нового секретного боевого формирования. Называется «Секретный конвой фюрера». Что это такое, я и сам пока не знаю. Но учёные из Анненербе уже предсказали исход нашей войны на Востоке, а посему фюрер срочно озадачился вариантами на случай краха Третьего рейха. Это в первую очередь подводные лодки и лишь во вторую авиация. В ведомство рейхсмаршала я не лезу, а вот что касаемо подводных лодок, то все необходимые предварительные организационно-технические мероприятия уже проведены. Кроме вашей Лодки, в Конвой фюрера входит «Летучий голландец» Герхарда фон Цвишена, чуть позже войдут U-977, U-530 и U-534... ну, там посмотрим ещё. Надо будет вывозить всю верхушку Рейха и золото Партии, а куда – это решим потом, когда подойдёт время. Может, и в Антарктиду.
– В Антарктиду?! – лицо Старика вытягивается.
– Ну а куда ж ещё, – еле заметно улыбается папаша Дёниц. – С Бразилией всё сложно, сами знаете; Аргентина-Уругвай-Парагвай – это само собой, но про них известно всем. А вот про Антарктиду не знает никто и ничего – даже мы с фюрером не в курсе этого варианта. Это потом, лет эдак через пятьдесят, про созданную нами там, в Новой Швабии, секретную Базу-211 будет знать и писать каждый журналист, хотя мы об этом даже и не помышляем... не до того, знаете ли. Ну, в общем, вы готовьтесь, а там пойдёт как пойдёт. Покамест же позвольте поздравить вас с чином корветтен-капитана.
Дёниц встаёт и крепко пожимает вскочившему Старику руку. Они даже не говорят друг другу «хайль Гитлер», и лишь по-доброму улыбаются.
– Всё-всё, вперёд, мой друг. Поездом до Киля, вот ваш билет на послезавтра, там вас встретит моё доверенное лицо. Вы его сразу узнаете на перроне – он будет читать «Фёлькишер беобахтер» вверх ногами, а вас он знает в лицо. Кроме того, у вас там будет ещё одна интересная встреча... а далее вы поедете в Хольтенау и сядете на форпостенбот, который доставит вас на остров Рюген, где в подземном бункере вас уже ждёт ваша Лодка. Сейчас давайте на ознакомление с инструкциями, за день вполне управитесь. А послезавтра в Киль. Удачи вам.
* * *
Поезд. Стучат колёса. Звучит музыка – лейтмотив «Das Boot». Старик задумчиво смотрит в окно, за которым мимо него проносится Третий рейх. Перед его глазами плывут обрывки воспоминаний – вот Лодка выходит из бункера Ла-Рошели... перекошенное лицо 2-го вахтенного Вихманна в ярком круге верхнего рубочного люка и его истошный вопль «Alarm!!!»... вот Херманн самыми кончиками пальцев вращает штурвальчик шумопленгатора, еле касаясь его, а невидящий взгляд устремлён сквозь подсвеченную шкалу куда-то вдаль... вот Первый номер задиристо покрикивает на чумазых парней морского дивизиона, вгоняющих жирно намазанную тавотом торпеду в аппарат... вот подрагивает жёлтая трубочка прибора Папенберга – и спокойный голос шеф-меха: «Кормовые пять на всплытие»... вот страшный грохот, всё дёргается и сотрясается, и стонущая Лодка проваливается в чёрную пучину, на самое дно Гибралтара... а вот улыбается небритый рыжий старина Томсен в засаленной фуражке с когда-то белым верхом...
* * *
Старик идёт по Килю от ж/д вокзала в сторону порта. Рядом шагает неврачного вида молодой человек со свёрнутой газетой «Фёлькишер беобахтер». Сверху светит весеннее солнце, бибикают автомобили, молодые мамаши катят коляски, толстый серо-белый кот лениво переходит мощёную камнем мостовую. Неожиданно взгляд Старика выхватывает среди прохожих знакомое лицо...
Неужели?! Не может быть!
– Добрый день, господин капитан!
Они крепко обнимаются, как и полагается старым друзьям. Одетый в штатское Вернер даже неуклюже роняет свою модную фетровую шляпу.
– Но что вас занесло в Киль? Вновь запутанные дороги военного корреспондента? А где же ваш фотоаппарат?
– Никак нет, дорогой капитан. Я ждал вас здесь, потому что точно знал, какой дорогой вы пойдёте в порт. Вот мои документы.
Он лезет во внутренний нагрудный карман пиджака, достаёт удостоверение и подаёт Старику; тот читает и не может сдержать изумления:
– Гауптштурмфюрер СД Вернер?!
– Так точно, герр калёйн, собственной персоной. А вот и моё командировочное. Я теперь буду тайным представителем партайгеноссе Борманна на вашей... на нашей Лодке.
– Скажите, Вернер, а в тот раз вы что, тоже...
– Не имеет значения, мой капитан. Идёмте скорее в порт.
* * *
Пристань острова Рюген. На пристани ждёт чёрный «опель-капитан». Сопровождающий (который с газетой «Фёлькишер беобахтер») раскланивается и возвращается на борт форпостенбота. Старик и Вернер садятся в машину. За стёклами проносятся пасторали острова Рюген. А вот и замаскированный вход в секретный бункер, охраняемый двумя шютце СС. Крутится штурвальчик, толстая дверь медленно открывается, и Старик с Вернером спускаются в сыроватый коридор-потерну, освещённую тусклыми лампочками. Их шаги гулким эхом гуляют по полумраку. Неожиданно дверь открывается...
– Наша Лодка... – произносит Старик.
Она стала чуть толще и пузатей, чем была; вместо знаменитой эмблемы «весёлая рыба-пила» на рубке нарисована чёрная горизонтальная руна «зиг» с чёрной же надписью готическим шрифтом: «Geheimer Konvoi des Führers». Экипаж выстроен на палубе.
Их встречает улыбающийся и уже небритый шеф-мех:
– Рад видеть вас, дружище Вернер! Господин капитан, этому невозможно не порадоваться – все здесь! Все до единого! Даже старина Крихбаум, он тоже тут. Немного хромает на левую руку, но разве нам нужен иной штурман? Идёмте!
На пирсе около трапа замер навытяжку 1-й вахтенный офицер. Он, как и прежде, франтоват и слегка надменен, но лицо его лучится от счастья. Он делает шаг вперёд и подносит ладонь к новенькой чёрной фуражке.
– Господин капитан, боезапас и торпеды загружены, продовольствие получено, запасы топлива согласно норм, экипаж весь в наличии! Зимнее обмундирование и тропическая форма – по два комплекта на каждого члена экипажа, носовой гальюн переоборудован в отдельную VIP-каюту, лодка готова к выходу в море!
Старик улыбается и тоже старательно прячет радость встречи. Он скользит взглядом по лицам своих парней. Данлоп, Арио, Семинарист, Берманн, Вилли Оловянные Уши, Пилигрим, Жиголо...
– Ну что, соскучились? Сегодня учебный выход, отработка элемента «Эвакуация Адольфа Гитлера с овчаркой Блонди, эпизод номер один – прорыв британской противолодочной блокады между Фарерами и Исландией». Готовы?
И стройный, но мощный рёв в ответ:
– JAWOHL, HERR KALEUN!!!
конец 1-й серии
=====
По-любому это будет заведомо лучше, чем то, что они там наснимают. Ну вот есть у меня такое частное мнение.