Это потрясающая картина... Я увидел её в журнале Павла Калмыкова. Художник - John Everett Millais, работа называется "The Northwest Passage" (1874).
То есть "Северо-Западный проход".
Путь из Атлантического океана в Тихий через канадскую Арктику. Или наоборот, из Тихого в Атлантику, если так будет угодно. Через угрюмо-холодные лабиринты островов Канадского Арктического архипелага, сквозь забитые паковым льдом безлюдные проливы.
Чаще пытались пройти из Атлантики в Тихий - ну, это в силу географии... Нет разницы, в каком направлении идти - убиственно трудно и так, и так. Даже в нынешнее время, когда льда временно стало меньше, когда какое-то там глобальное потепление... 150-200 лет назад эти люди проявляли там чудеса силы духа. Нет, не так. Силы Духа. Англичане, французы, американцы, норвеги... Многие из них остались там навсегда.
Кто этот человек на холсте? Участник экспедиций Уильяма Парри? Или поисков "Эребуса" и "Террора"? Это не просто моряк, ибо рядовые моряки не вели путевых дневников-журналов, а на тетради в голубой обложке видна надпись "Log Book". Значит, он англичанин... Чей портрет висит на стене? Сэра Джона Франклина? Во флагах угадываются французский и британский военно-морской. Почему оба? Кто он, этот бородатый дядька, при взгляде на которого сжимается и в то же время так гулко стучит сердце? Капитан? Помощник начальника экспедиции? Штурман?
Вряд ли это имеет значение. Пред тяжёлым испытующим взглядом Арктики равны все и каждый. Ей всё равно, какой ты национальности и сколько тебе лет; ей также безразлично, лежат ли на твоих плечах эполеты или вокруг твоей шеи повязан грубый матросский платок. Хоронить в вечной мерзлоте одинаково трудно и адмирала, и юнгу. Арктика умеет уравнивать всех.
Кто она, молодая супруга или дочь? Она читает ему вслух какие-то записи, а его и нет здесь, в этой комнате. Вроде есть, и даже вроде как бы слушает, но душой и мыслями он не здесь. Его тут просто нет.
Он снова там, среди льдов и голых холодных камней. Где серая вода и такой же серый ослизлый туман. Где на горизонте куда ни глянь - везде на небе всё тот же пугающий ледовый отблеск. Гдо торосы и ропаки. Где беспредельная тишина, лишь изредка взрываемая жутким грохотом ледовых полей, ломаемых чудовищным сжатием. Где арктическая пустыня. Холод и сырость. Привкус пеммикана во рту и обмороженные пальцы, с трудом царапающие каракули на клочке бумаги, который будет бережно вложен в каменный гурий... И снова путь, долгий тяжёлый путь Человека, открывающего для других этот мир.
Мысленно он снова вводит свой парусник во льды пролива Ланкастер - а может, в Гудзонов и дальше на норд-вест, в до кошмарного узкий проход Фьюри-энд-Хекла. Или стоит у могилы друга на острове Бичи... Или возле только что найденной шлюпки со скелетами участников экспедиции Франклина - он чуть прикрывает усталые глаза и словно наяву видит последние минуты их жизни...
Он вспоминает друзей - тех, кто навсегда остался там, и чьи могилы не изменятся в течение столетий... И даже почти не изменятся их тела...
В Арктику уходит очередная экспедиция, но ему в ней уже нет места. Остаётся только ворошить память прежними воспоминаниями да листать старые дневники... Северо-Западный проход не покорился ему, а Арктика навсегда забрала его душу. Тело же... а что - тело? Тело сидит в тёплой комнате. Ему, кстати, не так уж много осталось... Душа же, вместе со всеми мыслями и эмоциями, воспоминаниями и устремлениями - ТАМ. Где тишина звучит громче любого колокольного звона.
Я не знаю, каким образом безмолвная, холодная и угрюмая Арктика умудряется пленять навсегда. Но пленяет. Забирает если не всю душу, то уж во всяком случае весьма значимый её кусок...
Не много найдётся на земле таких мест, столь мощно помогающих человеку понять смысл слова "ВЕЧНОСТЬ".