РУССКИЙ СУВЕНИР *
Ведь от тайги до британских морей
Красная Армия всех сильней!
сл. Лебедева-Кумача, муз. бр. Покрасс
Обратный путь из Индийского океана в Тихий был уже накатан, легче и обыденней. При всплытии перед входом в Малаккский пролив должен был ждать наш корабль сопровождения и америкосы. У Сингапура будут массовые съёмки нашей субмарины – как резидентами всех разведок, так и любителями. Будет жарко, но не так, как в Баб-эль-Мандебском проливе Красного моря. В общем, ничего особенного.
Всё шло по плану. Кораблём-обеспечителем оказался средний десантный корабль – СДК польской постройки, переходивший из Балтийска во Владивосток. А нашими «палачами» стали два штатовских фрегата типа «Нокс», бортовые номера 1057 и 1061, как сейчас помню.
Вдруг на мостике возникла какая-то суета и нервозность.
– Учебная тревога!!! (Слава Богу, не боевая...) Всем вниз!
Естественно, на элиту (командование) и богему (верхняя вахта) команда не распространялась.
Пультовики, используя возможности ими же усовершенствованной системы «каштан», сразу же начали перехват переговоров мостика с центральным. Оказывается, фрегаты начали маневрировать и опасно пересекать курс лодки. По всем правилам лодка пользуется бесспорным приоритетом – в мирное, конечно, время. Поэтому командир дал радио на СДК: «Обеспечить безопасность прохода...»
Наш мастодонт-обеспечитель со своими шестнадцатью узлами максимум, начал кое-как маневрировать. Своей неповоротливостью он представлял больше опасности нам, чем американцам. Янки сообразили это раньше коллективного разума нашего походного штаба и тут же влепили открытым текстом на русском (во дают!): «Ваш обеспечитель опасно маневрирует; мы действуем в рамках «Правил...»
Первым спохватился старший похода (с академией):
– Смотрите, дятлы! – это в первую очередь, конечно, вахтенному офицеру. – Они сначала поднимают сигналы, а потом осуществляют манёвр. Всё правильно! Вон, полста седьмой на правом борту набор сменил... Что это? А?
Дружное молчание и сопение. Пялятся на флаги.
– Командир, подскажите.
Командир был всезнайкой. Он запросто мог встрять в любой разговор, будь то любимое блюдо президента США или самые популярные позы совокупляющихся эскимосов, мог легко перехватить инициативу рассказчика. Даже старший не мог изложить академические взгляды на «неправильное использование танков и авиации в Курской битве».
А тут – чудо. Командир... молчал. И старший наконец-то отыгрался!
– А-а, молчите! А где можно посмотреть?
– В приложении к МППСС, в «Справочнике вахтенного офицера»... – смущённо промямлил командир.
– (торжественно) Мореходы, мать вашу! Тащите всё сюда.
Фрегаты продолжали свои законные манёвры, а лодка встала в кильватер СДК, и мы с обречённостью двоечников пошли вперёд. Справочник никак не могли найти. Весь гнев сыпался на помощника командира.
– Ну, где?!
– Ищем...
– И долго ещё искать?
– Ищем...
– Сколько их всего?
– Четыре. Каждому выдано под роспись...
– ...ну и где они?
– Ищут...
– Кто ищет?!
– Вахтенные офицеры...
– А ваш, ваш-то где?
– Отдал...
– Кому? Эфиопам?
– Никак нет, вахтенным офицерам...
– Идиотизм сплошной, вас даже долбоёбами назвать нельзя, – подвел итог старший. – Помощник, спускайтесь вниз и без справочника не возвращайтесь. И чем быстрее, тем лучше...
Помощник пулей слетел вниз, но продолжение он чувствовал спинным мозгом:
– ...иначе вечно останетесь помощником. И никаких переводов, никакой вам Москвы, никакого Ленинграда…
Чужое горе – двойная радость. Но не всегда. Помощник был неплохим мужиком и на целых три года старше самых закоренелых пультовиков. Надо выручать.
Дело в том, что у вахтенных офицеров и механиков-пультовиков шёл извечный спор: кто умнее, кто нужнее и т. д. Мол, ни один вахтенный офицер не сможет научиться управлять реактором, а им – раз плюнуть. И штурманские дела осилят, если захотят. Короче, в результате все «Справочники вахтенного офицера» оказались на Пульте ГЭУ. Нет, это не воровство и не подляна. Просто в подводном положении вахтенные офицеры обходят лодку, заходят, естественно, на Пульт, пьют там вкусный чай и нормально забывают там свои справочники. А тем что – оставили, ну значит, так нужен...
Командир группы автоматики взял первый же попавшийся справочник, сигареты, напялил ПДУ и пилотку.
– Ну, я на мостик, помощника выручать, – «автоматчик» мог покинуть Пульт с разрешения операторов.
– А что ты скажешь?
– Что я скажу? А скажу: «Прошу добро наверх, доставить справочник вахтенного офицера».
– А если спросят, откуда он у тебя?
– Да там от радости в штаны наложат, а коли спросят, скажу: с пульта ГЭУ, помощник оставил.
Наверху никто ничего не спросил, и лишь старший буркнул:
– У вас только на Пульте служить и умеют, хотя тоже все – разгильдяи и диссиденты...
Это всё же похвала.
Вахтенный офицер зашелестел справочником и, как малыш, впервые произносящий «мама», радостно пролепетал расшифрованный сигнал:
– Э-э... «намереваюсь пересечь ваш курс по корме на дистанции два кабельтова...»
– Во, бля! – выматерился командир (голос прорезался)...
Фрегаты, словно догадавшись о появлении на нашем мостике справочника, прекратили свои манёвры. Легли на параллельные курсы с обоих траверзов от нас в полукабельтове.
На мостике перевели дух. Дали отбой тревоги. В ограждение рубки тут же поднялись десять жетоно-человек и давай глазеть со всех щелей на америкосов. А они там все такие стройные, подтянутые, подстриженные, в удобной светлой «тропичке», улыбаются. Тоже решили расслабиться: понатащили объективов и ну снимать нас всем, чем попало. И ещё приветливо так руками машут, «хэллоу»! Мол, улыбайтесь! Как же, дождётесь! Наш советский человек скорее улыбнётся собственной кончине или чужим похоронам, чем птичке во вражеском объективе.
– Не вздумайте улыбаться и приветствовать руками, – закрепил общее мнение старший. – И принесите чего-нибудь попить.
– Дайте команду вестовым: холодного компоту наверх, – сказал командир, потом вахтенный офицер, потом вахтенный инженер-механик, согласно иерархии. Многократно повторившись и отразившись, команда вскоре материализовалась на мостике в виде чайника – вестовые давно ждали этой команды, видя в ней шанс подняться наверх без очереди. Чайник пошёл по инстанциям. Пили, разумеется, с носика. Вроде, ничего особенного... Но с появлением чайника американские фрегаты аж накренились в сторону лодки. На ближних к ней бортах образовалась толпа, интенсивность съёмок возросла многократно.
Утолив жажду, старший осмотрел свое войско оценивающим взглядом. Чайник был литой, чугунный, непонятного цвета, времён первой обороны Севастополя. Ручка с одной стороны прикручена медной проволокой, с другой – «люминевой», и ещё чёрной изолентой. Подводники напоминали пеструю толпу дервишей или бедуинов. Строгой и единообразной «тропички» уже не существовало. На ком лёгкая сатиновая куртка от зимнего РБ, на ком «разуха», у кого из под пилотки – бедуинская накидка из разового полотенца, да и пилотки, мягко скажем, не у всех одинаковые. Командир вообще был в цветастых волчьих трусах «ну, погоди». В общем – в лучших традициях вечно полураздетой, полуобутой, полуголодной, полуобученной, но сильной духом и непобедимой Красной Армии.
– Дайте сюда чайник! – рявкнул старший.
К чайнику в это время присосался вахтенный офицер, молодой минёр. Он с тоской оторвался от носика, как Христос-младенец от груди Божьей Матери, и услужливо протянул чайник старшему.
Старший взял злополучный чайник образца 1812 года, размахнулся и… бульк! Историческая ценность пошла ко дну. Все недоумённо уставились на единоначальника.
– Посмотрите на себя! Кто в чём! Командир!!! Когда прекратится это безобразие?! Сколько можно терпеть?! Всем вниз!!!
Потеха кончилась так же неожиданно, как и началась. Народ начал уныло исполнять команду. Русский сувенир стремительно шёл ко дну. Глазеть супостату больше было не на что. Поплыли дальше…
* из ненапечатанного сборника "Не потонем!"