Читаем вслух этот текст ежедневно и через 2 недели удивляемся возможностям своей речи.
Для начала стоит проговорить текст медленно. Когда сможем выговорить чистоговорку медленно, чётко и ясно, отчеканивая каждый звук, беззвучно проработаем артикуляцию. Отработав движения губ, произнесём текст шёпотом.
Помним: чтобы научиться говорить быстро, нужно научиться говорить медленно!
Поехали:
В четверг четвёртого числа в четыре с четвертью часа лигурийский регулировщик регулировал в Лигурии, но тридцать три корабля лавировали, лавировали, да так и не вылавировали, а потом протокол про протокол протоколом запротоколировал, как интервьюером интервьюируемый лигурийский регулировщик речисто, да не чисто рапортовал, да не дорапортовал — дорапортовывал, да так зарапортовался про размокропогодившуюся погоду, что, дабы инцидент не стал претендентом на судебный прецедент, лигурийский регулировщик акклиматизировался в неконституционном Константинополе, где хохлатые хохотушки хохотом хохотали и кричали турке, который начерно обкурен трубкой: не кури, турка, трубку, купи лучше кипу пик, лучше пик кипу купи, а то придёт бомбардир из Бранденбурга, бомбами забомбардирует за то, что некто чернорылый у него полдвора рылом изрыл, вырыл и подрыл; но на самом деле турка не был в деле, да и Клара к крале в то время кралась к ларю, пока Карл у Клары кораллы крал, за что Клара у Карла украла кларнет, а потом на дворе деготниковой вдовы Варвары два этих вора дрова воровали; но грех не смех, не уложить в орех: о Кларе с Карлом во мраке все раки шумели в драке, вот и не до бомбардира ворам было, и не до деготниковой вдовы, и не до деготниковых детей; зато рассердившаяся вдова убрала в сарай дрова: раз дрова, два дрова, три дрова — не вместились все дрова, и два дровосека, два дровокола-дроворуба для расчувствовавшейся Варвары выдворили дрова вширь двора обратно на дровяной двор, где цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла; цыплёнок же цапли цепко цеплялся за цепь; молодец против овец, против молодца сам овца, которой носит Сеня сено в сани, потом везёт Сенька Соньку с Санькой на санках: санки скок, Сеньку вбок, Соньку в лоб, все в сугроб, а Сашка только шапкой шишки сшиб; затем по шоссе Саша пошёл, Саша на шоссе саше нашел; Сонька же, Сашкина подружка, шла по шоссе и сосала сушку, да притом у Соньки-вертушки во рту ещё и три ватрушки аккурат в медовик, но ей не до медовика: Сонька и с ватрушками во рту пономаря перепономарит, перевыпономарит — жужжит, как жужелица, жужжит, да кружится: была у Фрола, Фролу на Лавра наврала; пойдёт к Лавру, на Фрола Лавру наврёт, что вахмистр с вахмистршей, ротмистр с ротмистршей, что у ужа ужата, а у ежа ежата, а у него высокопоставленный гость унёс трость, и вскоре опять пять ребят съели пять опят с полчетвертью четверика чечевицы без червоточины, и тысячу шестьсот шестьдесят шесть пирогов с творогом из сыворотки из-под простокваши; обо всём о том около кола колокола звоном раззванивали — да так, что даже Константин зальцбуржский бесперспективняк из-под бронетранспортёра констатировал: как все колокола не переколоколовать, не перевыколоколовать, все колпаки не переколпаковать и не перевыколпаковать, так и всех скороговорок не перескороговорить, не перевыскороговорить; но попытка не пытка.
