«Я был на «фабрике убийц» Гиммлера»

     Георгий Зотов, «АиФ»: – Вы ничего не помните о своём детстве в СССР?
       Фолькер Хайнеке: – К сожалению, нет. Мои первые воспоминания – из польского города Лодзь, где находился детский концентрационный лагерь «Киндер КЦ». Именно там специалисты СС отбирали ребятишек для приютов «Лебенсборна», проверяя их на принадлежность к арийской расе. Смутно помню, как человек в белом халате измеряет линейкой моё лицо, кричит на меня, чтобы я стоял прямо, а я плачу и закрываюсь руками. Следующая вспышка памяти – мрачный комплекс «Лебенсборна» под Дрезденом, который в 1938 г. открывал рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер: вопли надзирателей, рыдания детей... Недавно я приехал туда, прошёлся по коридорам. Казалось, комнаты говорят со мной: вот тут нас кормили, туда водили на физкультуру, тут заставляли зубрить немецкий язык.

В приют СС под Лейпцигом (лето 1943 г.) детей помещали под немецкими именами, но в госархивах США хранятся документы, в которых значится истинное имя Фолькера Хайнеке – Саша Литов, место рождения – Крым, СССР. Фото из архивов ФРГ

     – Когда именно вас перевезли из Крыма в Лодзь?
     – Судя по документам, я попал в «Киндер КЦ» в декабре 1942 г., а уже в августе 1943-го меня усыновили – мой приёмный отец, бизнесмен Адальберт Хайнеке, был очень богатым человеком.
     Его фирма владела торговым флотом и сетью птицефабрик: вместе с моей приёмной матерью они состояли в нацистской партии, имели знакомства среди высших бонз Третьего рейха. Согласно медицинским показателям, чета Хайнеке не могла иметь детей. Тогда Адальберт обратился напрямую к Гиммлеру: дескать, поскольку для управления фирмой нужен наследник, он хочет усыновить «арийского ребёнка» через «Лебенсборн». Позже Адальберт рассказал: в приюте их ввели в комнату, полную детей; все смотрели на гостей настороженно, и лишь я подошёл к ним. Поэтому меня и забрали.
       – Приёмные родители были в курсе, что вы русский?
     – Мои метрики, как и прочих детей в «Лебенсборне», были сфальсифицированы – в документах по усыновлению записано: я немец, родился в городе Одерберг, Верхняя Силезия. Но однажды в споре отец бросил фразу: «Ты меня не поймёшь – мы с тобой из разных земель». Думаю, он что-то знал. Вскоре после войны, играя в саду, я услышал разговор соседских мальчишек: мол, Фолькер-то родом не из семьи Хайнеке – «чужак». Но я не придал этому значения. В день моего 18-летия Адальберт Хайнеке решился раскрыть тайну – он признался, что я был усыновлён. Это не шокировало – приёмные родители отлично ко мне относились. В то же время Адальберт всегда жёстко уводил в сторону разговор о моём прошлом: «Тебе не нужно это знать. Будет хуже».

Офицеры СС «крестили» детей, попавших в «Лебенсборн». Фото из архивов ФРГ

     – Как же вы поняли, что родились в другой стране?
     – В 1975 г. мои приёмные родители умерли. Тогда я впервые открыл «секретную дверь» – сейф, ключ от которого хранился только у Адальберта Хайнеке. Он никому его не давал. И не поверил своим глазам – оказывается, меня усыновили через сеть приютов «Лебенсборн»! Нутро сейфа содержало бумаги об усыновлении и письма с информацией о состоянии моего здоровья чиновникам СС в Мюнхене (усыновители должны были отчитываться, как содержатся дети арийской расы). Я впервые задумался: а где же реальное место моего рождения? Ведь «Лебенсборн» отнял сотни тысяч младенцев у отцов и матерей со всей Европы. Я начал копать архивы, но тщетно – почти все досье «Лебенсборна» по приказу Гиммлера сожгли 27 апреля 1945 г. И только 11 лет назад один из телеканалов нашёл документы обо мне… в военном архиве США. Там лежала моя первая карточка из концлагеря «Киндер КЦ» с настоящим именем – Alexander Litau, в которой названо место, откуда меня похитили эсэсовцы, – Крым, тогда входивший в состав России, деревня Alnowa у Симферополя. Боже мой, я был так счастлив!.. Наконец-то я узнал, как меня зовут и откуда я родом.
       – Насколько я знаю, вы потом побывали в Крыму?
     – Да, в 2002 г. Ехал на поезде в Симферополь, не спал всю ночь, думал: я возвращаюсь на родину – как она примет меня? Я даже по-русски не говорю. В дет­стве у меня болел правый глаз – как сказал врач, из-за сильного удара. Я мог пострадать за попытку объясниться на русском, ведь в приюте «Лебенсборна» избивали за одно слово, сказанное на родном языке. «Ты ариец и должен знать лишь немецкий» – эти слова медсестры в приюте СС я запомнил навсегда... Однако в Крыму меня встретили столь радушно, что моё сердце растаяло.


       «Ледяной» Борман

       – Вам не удалось найти своих родных?
     – (Вздыхает.) Нет. Я сделал тест ДНК, но проблема в другом: я не знаю своей настоящей фамилии. Я встречался и с Литау, и с Лито, и с Литава… Оказалось, среди них нет моих родственников. Есть вероятность, что моё имя звучит как Александр Литов – эсэсовский канцелярист, писавший метрику, явно сделал ошибки как в моей фамилии, так и в названии населённого пункта. Точно известно: в конце ноября 1942-го отряды СС проводили карательные акции в районе села Анновка. Сразу несколько старых женщин рассказали мне: они видели, как эсэсовцы вырывали из рук матерей плачущих детей и уводили с собой. Я не обнаружил в Крыму деревни Alnowa – это может быть или та же Анновка, или село Айвовое…
       Я всё время думаю: мои родители, конечно, уже умерли, но, может быть, живы братья и сёстры? У меня есть друг – Герман Людеке. Его родители были убеждёнными нацистами, боготворили Гитлера. В 1995 г. на смертном одре мать Германа вдруг сказала: «Я не твоя мама – тебя усыновили через «Лебенсборн». Он чудом отыскал своё досье: Герман поляк, его имя Роман Радомский. Вскоре он смог найти и обнять своего родного брата. Можно сказать, мне повезло – я попал в семью, где меня любили, приёмный отец оставил мне в наследство свою фирму и огромное состояние. А если бы я не соответствовал арийскому стандарту? Отправили бы в Освенцим или просто убили выстрелом в затылок, как три четверти детей из «Киндер КЦ». Какое будущее ожидало нас в случае победы нацистов? «Лебенсборн» – фабрика убийц. Тысячи детей, отнятых у семей партизан, должны были вернуться на родную землю в качестве арийских псов СС, убивать и мучить своих же братьев. Гиммлер хотел раздать 5000 славянских детей в богатые германские семьи, дабы вырастить «наместников покорённых земель». Может быть, и из меня готовили будущего гауляйтера Крыма? Слава Богу, этого не случилось.

Саша (Фолькер) с приёмными мамой и папой, 1943-1945 гг. И с матерью возле поместья Гитлера в Баварии (вверху), 1952 г. Фото предоставлено Фолькером Хайнеке

     – Верно ли, что оккупационные власти США в 1948-1949 гг. заводили дело с целью забрать вас от приёмных родителей?
       – Как я сказал, мой приёмный отец был членом нацистской партии. В этот дом, где мы с вами сейчас сидим, приезжал заместитель Гитлера Мартин Борман. Он пил кофе в гостиной, пытался со мной играть, но его взгляд оставался ледяным, а лицо – непроницаемым. Помню, как в феврале 1945-го сюда заехал Гиммлер. Знаете, ведь поразительно – оставалось всего три месяца до краха Третьего рейха, а этот человек, чьи руки были запачканы в крови миллионов людей, договаривался с Адальбертом Хайнеке о… покупке цыплят – у рейхсфюрера была своя птицефабрика. Учитывая такие знакомства, американцы начали проверку деятельности моего приёмного отца. Едва они выяснили, что я усыновлён, меня пожелали «конфисковать». Но Адальберт Хайнеке задействовал связи (а может быть, и деньги) и смог доказать: ребёнку будет хорошо в приёмной семье в Германии.
       – Собираетесь ли вы ещё приехать в Крым и Россию?
       – Да, конечно. Я вообще был бы счастлив получить гражданство РФ – по крови-то я русский. Сейчас вот получил очередные документы из архива о красноармейце Иване Литове – он был тяжело ранен в Сталинграде в 1943 г. и умер в госпитале города Камышин. Вдруг это мой отец? Кстати, племянник моих приёмных родителей тоже был убит в сталинградском сражении. Кто знает, может, они с моим настоящим отцом стреляли друг в друга… Я чувствую пустоту внутри себя… Так хочется найти могилы своих родителей, положить цветы, молча постоять у надгробия… Это сейчас моя главная задача. Иногда дети, бывшие в приютах СС «Лебенсборн», устраивают встречи в Германии. Я общаюсь с ними и вижу: у многих жизнь сложилась чудовищно, несмотря на то что в приёмных семьях их любили и холили.
       Видимо, когда солдаты в чёрной форме вырывают тебя из рук отца и матери, этого не забыть, даже если ты совсем ребёнок. О, есть ещё одна вещь, что я должен успеть. Я мечтаю выучить русский язык. Для меня это так важно – снова говорить по-русски.

       Кстати
       Спецпроект «Лебенсборн» в переводе с немецкого – «Источник жизни». Организация приютов CC была создана под патронажем рейхсфюрера Генриха Гиммлера в 1935 г. в составе Главного управления расы и поселений Третьего рейха для «подготовки расово чистых матерей и воспитания арийских младенцев». С 1942 г. «Лебенсборн» в массовом порядке занимался онемечиванием маленьких детей арийской внешности с оккупированных территорий Европы и СССР: у родителей отнимали малышей от месяца (!) до трёх лет. Согласно доктрине Гиммлера, они не должны помнить своего прошлого.