Японца звали мистер Шигэру Йошида (Shigeru Yoshida).
Он восхищался всем, что увидел, буквально всем. Крошечной двухкомнатной хрущёвкой с комнатами, расположенными «трамвайчиком». Любая деталь более чем скромного городского быта вызывала у него восхищение, и хозяева сначала не смогли понять, было ли это искреннее восхищение, или это была форма вежливости.
Было похоже, что ему на самом деле нравилось всё, буквально всё наше.
Как-то он попросил, чтобы ему помогли купить настоящих украинских яблок. Такое могло прийти в голову только человеку, напрочь лишённому понимания происходящего в украинском экономическом заднем проходе. Ведь тогда невозможно было купить вообще ничего, время было такое.
Пошли в город и остановились у ларька с огромными зелёными яблоками. Яблоки бросались в глаза своими размерами и нечеловеческим ароматом.
– О, как я люблю всё украинское! – вздыхал японец на хорошем английском.
Попросили взвесить пару килограмм. Пока японец расплачивался, глава семьи ногтем снимал с яблок наклейки с надписью «Сделано в Голландии».
Потом на Андреевском спуске пошли матрёшки и прочие сувениры. Японец цокал языком и часто фотографировал.
Когда хозяева перед его отъездом подарили ему маленькую деревянную избушку, из которой выходила сигарета при каждом поднятии крыши – он чуть не плакал от счастья. Он взамен отдал свой фотоаппарат, недорогой, но очень японский.
Его пригласили на единственный и прощальный ужин. Семья выложила все продукты, которые они смогли наскрести по сусекам. Во время ужина к ним заглянул кореш сына. Он так был ошарашен, увидев посреди киевской Дарницы живого японца, что при прощании сказал:
– До свиданья, мистер Куросава.
Японец вежливо раскланялся с молодым человеком, несмотря на то, что его всё же звали мистер Йошида.
Когда знакомому позже рассказали об ошибке, он растерялся и сказал, мол, ай-ай-ай.
Но его успокоили. Ведь японец раскланялся довольно доброжелательно и, по крайней мере, он понял, что простым украинцам известно имя великого японского режиссёра, снявшего «Семь самураев», «Расёмон», «Тень воина», любившего Достоевского, Толстого и Горького.
P.S. А фотоаппарат, кстати, до сих пор работает. Мыльница, а уже двадцать лет прошло.
(Максим-одессит)
