Я проснулся - меня как что-то толкнуло.
Включил надкроватную лампу - 01:32.
Ещё толком не проснувшись, хватаю телефон.
- Срочно сниматься!
- Эээ, Виктор Васильевич, что вы имеете в виду?
- Ты что, блять, спишь на мостике?! Повторяю по буквам - сниматься с якоря!!!
- Есть, понял.
Через пару секунд прогрохотали ноги по трапу - ага, помощник не настолько туп, как я его считаю :)
послал вахтенного к боцману.
Стараясь не торопиться, встал, направляясь в гальюн.
Телефон:
- Василич, что? (это дед)
- Машину давай, говорить будем после.
- Бляяя!
Минуты через три поднимаюсь на мостик и уже слышу звяканье на баке - боцман отдает стопор.
Молодцы, блин!
Выхожу на крыло, из рубки слышу по громкоговорящей срывающийся голос второго механика:
- Дайте мне, блять, пять минут!
Захожу, беру микрофон: спокойно, у тебя десять минут есть.
И уже голос деда: запускаем.
А на баке уже бодро гремит якорная цепь...
Я себя спрашиваю - что?
Хуй знает.
- Общесудовая тревога!
Через пятнадцать минут мы уже на ходу - и тут ёбнуло.
Плавмастерская чуть не взлетела в воздух. нам до неё около мили.
Подошли, стали подбирать людей из воды...
Вот тогда кап-два мне и подарил кортик.
Да, а дело было в Луанде.
Такие дела...
Или:
Вот еще случай.
Стоим мы на Белом Тигре.
Сторожевик вьетнамский тут как раз ушёл заправляться.
Подходит к нам лодчонка, человек десять на ней. Просят дать топлива.
Мы дали и топлива, и еды - жалко было смотреть на измученных людей.
Вьетнамский офицер начал было говорить - это предатели...
Иди ты на хуй, сказал я ему.
Он свалил с мостика. Потом на следующий день говорит: вас, русских, не понять.
Конечно, не понять - коль мы сами себя не понимаем...
Старый шкипер ещё и спрашивает (похоже, сам себя), чего это его на воспоминания потянуло? Типа - на фига? Надо ли? И к чему?
Всё правильно, Мастер. Именно так. Ибо это - школа для тех, кто идёт на мостик за тобой.
Спасибо тебе - искренне. В том числе и от их имени. Жалею, что не имею чести быть знакомым в реальной жизни